«Теперь всё надо делать быстро, иначе меня вобьют в пол», — мелькнула мысль.

Рубиться со здоровяком или пытаться вести маневренный бой глупо. Он в два раза тяжелее меня, не говоря уже о физической силе. Я знал техники ММА, способные уложить бугая, но непонятно было, как поведет себя подростковое тело. Магию применять нельзя — чревато большими проблемами, как объяснила Мэй. Остается одно — воспользоваться подлыми профессиональными приемами и запрещенными ударами, не раз выручавшими меня в уличных драках.

От пролетевшего кулака я ушёл скачком назад, и тут же прыгнул обратно, всаживая кулак с чуть выдвинутым вперед большим пальцем точно в глаз качка.

Сэдео истошно заорал и схватился ладонями за поврежденное место. И сразу же получил стопой между ног. Я всадил туда со всей дури, и даже мысленно поморщился, представив эффект удара.

Бугай тонко, с надрывом, всхлипнул, ухватился рукой за причиндалы, согнулся, и, держась за глаз и разбитые яйца, упал на колени, завывая. Чтобы не рисковать, я пробил круговой удар ногой, с включением бедра и корпуса, прямо по удобно подставленной башке. Вой оборвался. Голова отморозка дернулась, глаза закатились, и он завалился набок. Глубокий нокаут. Теперь минуты три-четыре, как минимум, будет приходить в себя, если не больше.

— Ну ты даешь, Теруо! — подскочил ко мне Нобу. Пацана, оценившего быстроту и жестокость расправы со здоровенным бугаем, переполнял восторг.

— Здорово ты его уработал! Тебе надо в чемпионате по боям участвовать! Ты всех там порвешь, чемпионом станешь! А главное, 400 тысяч йен получишь!

— Какого чемпионата? 400 тысяч йен? — навострил уши я, и сразу же остановил, собиравшего разразиться словесным водопадом малого. — Давай об этом потом. Сейчас надо с Сэдео закончить. Найди веревки или ремни, только быстро.

— Что ты собираешься делать, Теруо-сан? — вмешалась в разговор взволнованная Юки. — Надеюсь, ты не будешь его убивать или калечить?

— Нет, — улыбнулся я. — Только пугать. Но так, чтобы это существо и думать больше не смело приставать к тебе.

Подоспел Нобу, с взятым из тумбочки мотком бельевой веревки. Вместе, пыхтя от натуги, перевернули тяжеленного отморозка на живот. Завели мощные лапищи за спину, и крепко связали. Затем спутали веревкой ноги.

Забрал у Юки нож, подхватил девушку и Нобу за локти и отвёл в сторону. Береженного бог бережет. Я мог недооценить бугая, и он очнется гораздо быстрее. А слышать ему то, что я собираюсь сказать, не нужно.

— Сейчас мы сыграем в интересную игру — «плохой и хороший», — тихо сообщил я. — Буду изображать из себя садиста и маньяка, желающего порезать Сэдео на кусочки. А вы его защищаете, и умоляете не трогать. Всё понятно?

— А можно, я тоже злодеем побуду? — глаза пацана загорелись предвкушением мести. — Эта скотина очень сильно достала. Один раз этот урод влепил мне ладонью, когда я пытался сестру защитить. Потом голова дня три раскалывалось. Я его пару раз ножиком легонько порежу, совсем чуть-чуть. Хочу увидеть, как тварь обосрется от страха.

— Нобу! — возмущенно воскликнула Юки, наткнулась на мой многозначительный взгляд, указавший на лежащего бугая, и продолжила потише. — Нельзя же быть таким злым. Он скотина, согласна. Но зачем уподобляться ему? Будь выше этого.

— Правильно, — ухмыльнулся я. — Зачем издеваться над ублюдком. Не мучай его. Сразу зарежь, и тихо выброси в темный переулок.

— Теруо-сан! Не надо так! Он же послушает, а потом так и сделает, — Юки укоризненно глянула на меня.

Я оценил задумчивый вид Нобу, явно серьезно размышляющего над моим предложением, и протестующе замахал руками:

— Ты чего? Не вздумай! Я просто пошутил, не надо никого резать!

— А жаль, — проворчал пацан, возвращаясь в нормальное состояние. — Я бы с удовольствием. Ты не представляешь, как эта сволочь нас достала. А если бы, он притронулся к сестре, точно бы зарезал.

— Не хочешь защищать Сэдео, тогда побудь нейтральным. Юки и сама отлично справится.

— Договорились, — покладисто кивнул мальчик.

Громила пошевелился.

— Он приходит в себя, — Нобу указал глазами на здоровяка.

Я ухмыльнулся.

— Отлично, начинаем наше представление.

Подошел к заворочавшемуся здоровяку. Присел, переложив нож в левую руку, и отпустил ему пощечину. Голова бугая дернулась, и он открыл мутные глаза. Правый немного заплыл, был красным с лопнувшими сосудами и слезился.

— Ты чего? Что произошло? Почему я связан?– хрипло осведомился Сэдео. Через пару секунд туман в глазах отморозка рассеялся, он всё вспомнил. Громила рассмотрел нож в моей руке, и его зрачки расширились от страха. Он истерично рванулся, пытаясь освободиться от веревок. Не получилось. Мы с Нобу вязали на совесть.

— Ты, отрыжка плешивой макаки, уже всех достал, — я присел рядом с телом, и приставил нож к толстенному горлу. — Желание изнасиловать маленькую и беззащитную девушку, может привести к тому, что трахнутым окажешься ты. Сейчас отломаем ножку от стула, снимем с тебя штаны и устроим тебе такой праздник нетрадиционного секса, что будешь до конца жизни в резиновых трусах ходить, чтобы дерьмо не вываливалось. Хочешь? А можем один глазик тебе выколоть для начала. Какой нужно целым оставить левый или правый?

— Развяжи меня, быстро, — потребовал громила, — иначе освобожусь, порву тебя на лоскуты.

— Плохой мальчик, — вздохнул я. Лезвие ножа резануло кожу, по клинку побежали кровавые капли. Глаза отморозка испуганно округлились.

— Ты что делаешь? — пробормотал он. — Не надо!

— Теруо-сан, не нужно, — маленькая ручка с длинными пальчиками легла на моё плечо. — Он больше не будет.

— Сомневаюсь. Нобу, тащи стул. Сэдео так хотел заняться сексом. Исполним его мечту. Правда трахать будет не он, а его. И не Юки, а деревянная ножка. Но главное, может после такого эксперимента придет просветление. Разорванная задница для таких ублюдков — путь к пониманию, что изнасилование юных девиц — очень плохой поступок.

Я оттянул рукой пояс брюк амбала, и надрезал его, намеренно поцарапав кончиком ножа спину. Ткань с громким треском подалась и чуть разъехалась.

— Перестань! Стой, — заорал здоровяк. — Чего ты хочешь?

— Чтобы ты больше не приставал к Юки. Даже подходить к ней ближе, чем на 5 метров не думал.

— Хорошо. Обещаю! Не подойду больше, — заверил бугай.

— Что-то я тебе не верю. Не убедительно как-то прозвучало, — задумчиво протянул я, опять прихватывая ладонью брюки.

Отморозок взвыл и задергался, пытаясь освободиться.

— Теруо-сан, пожалуйста, перестаньте, он же пообещал, — попросила девушка.

— Пусть поклянется Великой богиней Аматерасу, освещающей землю своими золотыми лучами, что, оставит Юки в покое, и не будет пытаться разобраться с нами, — влез в разговор Нобу.

В глазах качка мелькнула злость и сразу же пропала, сменившись безнадежностью.

— Я готов поклясться, — выдохнул он.

— Отлично, — обрадовался пацан. — Повторяй за мной. Приношу клятву богине Солнца, Аматерасу-о-никами, являющейся священным предком императорской династии, что больше не буду приставать к Юки. И никогда не причиню ей, её друзьям и родственникам никакого вреда. А если нарушу свою клятву, пусть Аматерасу сожжет меня своими ослепительными лучами или покарает другим страшным способом.

Сэдео скривился, но послушно повторил клятву за братом Юки.

— Всё, теперь можем его развязать и отпустить, — торжественно объявил пацан.

— Ты уверен? — усомнился я. Повторно сражаться с раскачанным бугаем желания не было.

— Уверен, — кивнул Нобу.

— Эта клятва священна для каждого японца, — добавила девушка. — Если её нарушить, последствия будут ужасные. Он больше ничего нам не сделает.

— Ладно.

Через пару минут мы развязали Сэдео. Бугай принял сидячее положение, потер онемевшие запястья, помассировал затекшие бедра и голени. Поднялся, буркнул «я пошел» и тихо исчез, поддерживая рукой надрезанные штаны и аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Так что ты говорил о чемпионате и 400 тысяч йен? — повернулся я к пацану.

* * *

Хагане блаженствовал, распростершись на огромном лежаке. Нежное весеннее солнце ласкало могучее тело, перевитое белыми рубцами шрамов и безобразными пятнами старых ожогов. Полностью обнаженная девица, с блестящей от масла кожей, сидела на его пояснице, обхватив тело широкими бедрами. Она разминала ладонями напряженные мышцы и узлы, растирала кончиками пальцев шею, даря мужчине упоительное чувство неги и расслабления.

Временами девушка наклонялась, и копна тяжелый распущенных волос черной волной падала на мускулистую спину, щекоча её шелковистыми кончиками. Большая тяжелая грудь, похожая на два упругих мячика елозила по телу якудзы набухшими алыми сосками. Девушка терлась о Хагане как кошка, лаская влажным розовым язычком мочки ушей, нежно